А сторонника я неожиданно улицах в лице Калпеппера. Он по возможности сглаживал наши конфликты и даже пытался объяснить мне поступки отца. Она усмехнулась. Калпеппер считал, что мой долг подчиняться его требованиям независимо от того, справедливы они или нет. Он просто старался облегчить мое положение. — Какая необыкновенная доброта, сухо заметил Джордж. — И все же, возразила она, он желал мне добра.
Напряженность в наших с отцом отношениях нарастала. Мне повезло, что он всего на несколько месяцев пережил маму. Он погиб на охоте прежде, чем я успела убить его. Она осеклась и покраснела. Прошу прощения.
Такими вещами не шутят. Он улыбнулся — Мне можете говорить все, что угодно.
Но спасибо вам за то, что вы не осудили меня. Она покачала головой, легкая улыбка коснулась ее губ. А теперь о завещании отца.
Она сжала ладонь в кулак, глаза ее сверкали. Я никогда не выйду замуж. Никогда. Джордж предпочел не комментировать ее заявление и, изобразив на лице сочувствие, спросил — Разве не Калпеппер составлял завещание? — Он самый. Но идея принадлежала отцу. Я уверена. Он хорошо меня знал.
Чтобы свести меня с ума, лучше ничего не придумать. Она печально улыбнулась. Осмелюсь предположить, что я похожа на него гораздо больше, чем мне казалось. Я пришла в ярость и ушла из дома. Навсегда. Ральф с радостью отпустил меня, и мы с кузиной переехали в Челси, где я и живу по сей день.
Еще интересные статьи:
Старая толстая блядь
Tauzahn