Интим с секретаршами

Однако в прошлом здесь жили женщины, которые спали в комнате для гостей, а также в огромной главной спальне, впускали любовников через потайные двери и прекрасно спали, когда те приходили! Я уставилась на него, неожиданно покраснев. Мой гнев разгорался. Ладно, мистер Уайганд! Сейчас двадцатый век, а не восемнадцатый! И резко добавила Вы и об этом будете говорить в сегодняшней проповеди? Он густо покраснел Разумеется, нет, мисс Стантон! Мне очень жаль, правда. Я не имел в виду ничего личного, просто это цитата из истории Уэруолд Хаус.

Я, конечно, не имел в виду вас, говоря это. Мне не хотелось продолжать этот разговор. К счастью, в это время за моей спиной бесшумно появилась миссис Хадсон с маленьким меню в худой руке, в котором неразборчивым, старомодным почерком были написаны секретаршами блюд. Я выбрала томатный сок, кашу, тост и кофе.

Она молча кивнула и протянула меню Джону Уайганду. Его лицо приобретало нормальный цвет, да и аппетитом он, похоже, не страдал, потому что заказал яичницу из трех яиц с беконом, фрукты с пастеризованными сливками и кашу.

К своей я едва прикоснулась, потому что после приступа гнева, от которого обычно быстро отхожу, всегда испытываю сожаление, неловкость и замешательство. Пробормотав слова извинения, я начала подниматься.

Джон тотчас же вскочил, обошел вокруг стола и со старомодной вежливостью отодвинул мой стул. Я вас обидел, мисс Стантон, не так ли? Тихо спросил он. Проблема, полагаю, в том, что я слишком долго живу на Уэргилд Айленде! Я не очень хорошо знаю женщин.

Сейчас же по обе стороны Уэргилд Хаус я видела только лес узенькую полоску деревьев позади утесов. Ветер наклонял их верхушки, отчего они казались меньше, чем были на самом деле, и срывал с них багряно золотистое убранство поздней осени. Слева из моего окна виднелась скалистая масса, которая, как я решила, скорее всего, была Берднест Айлендом. Вздрогнув, я отвернулась от окна и посмотрела на темную панельную обшивку. Неужели здесь действительно есть потайная дверь? Я начала осторожно ощупывать панель, но не нашла ни малейшего намека на скольжение. Ничего не шевелилось. Ничего не поддавалось, когда я надавливала или тянула.

Пожав плечами, я принялась распаковывать вещи. Джон Уайганд, должно быть, прав. Если здесь и есть скользящая панель, которой не пользовались со времен его детства, то она наверняка с тех пор крепко застряла на месте. Во всяком случае, я современная девушка, и подобные вещи меня не волнуют. И все же невольно подскочила, когда в дверь постучали и женский голос вежливо спросил Можно войти? Конечно.