Мы оставим вас с мадемуазель. Ночь почти прошла. Идем, Габриель. На мгновение мне показалось, что она готова броситься на меня, но Альбер быстро подскочил к ней, схватил за локоть и вытолкнул из комнаты.
Я чувствовала, что дядя за мной наблюдает, приподняв воротник пиджака, чтобы скрыть рубцы на лице. Становлюсь невменяемым. Особенно меня угнетает женский ужас от того, как я выгляжу, визг и. Жалость охватила меня, и мне захотелось утешить его.
Я протянула руку, чтобы дотронуться до его плеча, но вспомнила его слова о жалости и поспешно отдернула ее. Он поднял глаза на меня и кивнул. Подожди.
Он вышел из комнаты. Беззвучно. Я даже не слышала, как он шагал по коридору, хотя предполагала, что он направился к лестнице.
В свете прикроватной лампы на своем золотом ложе искрился и сверкал большой драгоценный камень в подвеске, а по его бокам, с обеих сторон по пять, располагались вставленные в такие же старинные золотые оправы камни поменьше. Вы не можете просто так подарить мне их! Они были привезены во Францию из Индокитая перед самой войной. Партизаны убили ее. Впрочем, история этих камней не имеет значения. Ожерелье твое, если, конечно, ты примешь его от меня как искупительную жертву, и забудешь, что я.
Что мной овладел порыв, который я не смог контролировать. Рубины будут тебе к лицу. На тебе они будут выглядеть великолепно. Ты примешь их при условии, что завтра утром забудешь сегодняшнюю ночь и никогда не станешь вспоминать и говорить об этом? Я в жизни не видела ничего красивее и никогда не имела возможности приобрести такую дорогую вещь. Поддавшись порыву, я потянулась поцеловать дядю, но он нервно отстранился от меня.
Еще интересные статьи:
Проститутки москвы в возрасте
Disho