Женщина, не обернувшись и не сказав ни слова, открыла г в противоположном конце погреба и вошла. Вслед за ней он попал в огромную кладовую, где, судя по ее виду, в последний раз делали уборку еще в прошлом веке. Пыльные окна под потолком едва пропускали солнечный свет. Повсюду валялись экспонаты, не поместившиеся в отведенные им ящики. Казалось, их привезли и свалили в кучу.
Некоторые предметы представляли определенную ценность. Несколько египетских штучек. Большой саркофаг с мумией бесстрастно взирал на свалку разнообразной сломанной мебели. В помятом металлическом ведерке для угля непонятно зачем была сложена разбитая посуда. Внушительные напольные часы стояли рядом.
Некоторые уже были взломаны, из них высыпались опилки и скомканная бумага, которые устлали весь пол. Лом, перо и записная книжка лежали на крышке дожидавшегося своей очереди ящика. Аккуратные пронумерованные строчки заполняли первый лист записной книжки.
Она вынырнула из ящика, лукаво посмотрела на него и добавила К тому же без особых усилий. — Одному не под силу описать весь этот хлам. В ее глазах запрыгали чертики. — Двоим. Джордж бросил записную книжку и в притворном ужасе вскинул руки. — Радость моя, неужели ты думаешь, что я стану ползать по полу и копаться в опилках? Она бросила взгляд на его одежду и уже мягче сказала — Думаю, что не станете. Вы ведь одеты для… как там его? Губы ее дрогнули в усмешке.
Для криббиджа. — Правильно, решительно заявил Джордж. Для криббиджа. Она изучающе посмотрела на него. Мускулистый, подтянутый явно увлекается верховой ездой и фехтованием.
Еще интересные статьи:
Кровать для проституции
Shalithris